Бог видит, в жизни мы не так хотели…
Хотели мы прожить, чтоб «ах!»
Но часто в душах наших- вьюги и метели
И чаще падаем, чем твердо и умело на ногах.
Торопимся… Куда? Не так уж это важно,
Не успевая расставлять ни точек, запятых,
А оглянуться, посмотреть назад- уж очень страшно,
А вдруг мы не увидим заслуг, побед своих.
Намного проще жить- бежать и без оглядки,
И делать вид, что жизнь по полной мы живем.
Но вот успеть чего то в этой гонке- это вряд ли,
Ведь торопясь- мы мимо главного пройдем.
А жизнь идет без нас, меняя время года,
И листопад, который раз, сменяет снегопад,
И краски лета и весны для нас уже не новы,
И чувства наши с ритмом сердца- невпопад.
И солнце светит не для нас, а просто светит,
И дождь идет, лишь потому что он идет,
И детские мечты- увы, их нет уже на свете,
Ну было. Где-то… То что было- то пройдет.
Мы чувства наши, несмотря, бросаем в лужу,
Швырнем сердца, так запрсто, за дверь,
И убеждаем всех и вся, что нам никто не нужен,
И жизнь живем по принципу «не верь!»
Мы говорим «дурак», про тех, кто с нами рядом,
Кто не бежит, и кто не норовит тебя догнать,
Про тех, кто просто дышит ночью сказкой звездопада,
И кто спешит, упавшего поднять.
Про тех, кто ныне в стороне от нашей гонки,
И кто не плюнет нам в лицо в ответ за боль,
Кто просто смотрит ввысь, идя себе в сторонке
И для которых жизнь не просто акт и роль.
А мы? Мы добрых слов ,увы, не можем слушать,
Мы разучились просто понимать добро,
И закрываем рот, глаза и наши уши,
Как будто добрые слова- совсем уже не то.
А вот на мат, мы точно знаем, что ответить,
За словом нужным не полезем мы в карман,
Вот с этой правдой и живем мы здесь, на свете,
И злое слово отдаем мы задарма.
И на бегу толкаем ближнего неглядя,
И лишь смеемся мы тому, что он упал,
А если сами падаем, то сыпем мы проклятья,
И сетуем, что нам никто и руку не подал.
Но, знаешь, как то видела картину,
Среди толпы, бегущей, вникуда,
Такой надменный, молодой еще детина,
Толкнул другого, не моргнувши, точно в грязь.
И тот упал. И поднимаясь, глянул в небо,
А сам лежит и месит телом грязь и слякоть,
И в этот миг- пропал. Он был, а вроде не был,
И лишь сейчас он только вспомнил слово «плакать»
И он заплакал… Тихо плакал в грязной луже,
И взгляд не отрывал от синей вышины,
И понял, что сидеть и вверх смотреть- гораздо лучше
И просто так желать бегущим доброты.
Закончился тогда его забег паденьем.
Но он, упав, поднялся над собой,
А марафон, предав его своим забвеньем,
Продолжил бег по кругу, вечный спор с судьбой.
И встал он рядом с теми, кого гордо,
Бегущие прозвали дураками,
И улыбнувшись, просто руку подал,
«Привет, друзья, пусть поздно, но я с вами.»
И он заметил, как прекрасна нынче осень,
И ласков дождь, и листья под ногами,
И ветерок, играя. из души его уносит
Ту скорость бега, память очищая.
И оторвавшись, желтый лист от ветки клена,
Упал ему в ладонь святым письмом от Бога,
Он до сих пор его хранит, в местечке утаенном,
И помнит те слова- «Да здравствует Свобода!»
